This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
“Tibet: Wildes Land im Ozean der Gebirge,” by Joerg Kersten in ZEIT online http:www.zeit.de313 words
Der Höhepunkt aber ist das eigentliche Hauptrennen, das zum heimlichen Ruhm der Khampa-Krieger und zur Ehre des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling geritten wird. Am Morgen versammeln sich über einhundert Reiter vor den Mauern der Abtei. Die langen Haare sind mit roter Wolle um den Kopf geflochten. Manche von ihnen provozieren die chinesischen Autoritäten, indem sie trotz Verbots gut sichtbar das Bild des XIV. Dalai Lama bei sich tragen und mit ihren nervösen Pferden hautnah an den Ordnungshütern vorbeitänzeln. Den Lama Tense Taji, der in ihrer Mitte reitet, umkreisen sie wie ein Bienenschwarm seine Königin, so als gelte es, ihn vor Anfeindungen zu beschützen.
Erst auf sein Signal hin beginnt das Rennen. Drei Kilometer weit fordern sie von ihren Pferden höchste Leistung. Es kommt zu Massenstürzen. Die, die sich Sattel an Sattel in die vordere Reihe geschoben haben, werden vom Publikum, das die gesamte Rennstrecke säumt, frenetisch angefeuert. Der strahlende Sieger wird vom Lama höchstpersönlich beglückwünscht und erhält als Preis eines der begehrten chromblitzenden Motorräder, eine Art Harley Davidson chinesischer Bauart, die in jüngster Zeit den Nomaden das Pferd ersetzen.
Während des Festes haben die Mönche des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling das Mandala aus Sand fertiggestellt. Es ist bunt und wunderschön geworden. Seinen Sinn, die Gottheit Yamantanka einzuladen und das Reiterfest zum Erfolg zu führen, hat sich erfüllt, denn einen Toten hat es dieses Jahr nicht gegeben.
Lama Tense Taji ist zuversichtlich, dass Kham einer Renaissance der buddhistischen Kultur entgegenblickt. Bisher wurden etwa 60 Prozent der Klöster Osttibets, wenn auch unter den strengen Augen der Chinesen, wieder aufgebaut. Der Abt hat einen klaren Geist: "Eine politische Unabhängigkeit Khams oder gar ganz Tibets halte ich für unwahrscheinlich." Der Mönch fühlt sich weniger der Politik als vielmehr der Religion verpflichtet: "Ich bin dazu berufen, die Lehre des Buddha an die Jugend weiterzugeben, solange ich lebe. "Die Klöster Khams", freut sich der Mann, "erwachen zu neuem Leben."
The winning and finalist entries are displayed below.To view the like/dislike tags the entries received simply click on the "view all tags" link on the right hand corner of each entry.
You can leave your feedback for this pair at the bottom of the page.
Congratulations to the winners and thanks to all the participants!
Но кульминация праздника – это финальные скачки в честь монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг, в которых стремятся снискать себе негласную славу воины-кхампы. Более сотни наездников собираются утром у стен монастыря. Длинные волосы с вплетенными красными нитями заплетены вокруг головы в косу. Некоторые открыто провоцируют китайские власти, не скрывая, что, несмотря на запрет, они носят с собой портрет Далай-Ламы XIV, и гарцуя на своих горячих скакунах в опасной близости от стражей порядка. Подобно пчелам, роящимся вокруг матки, они окружили скачущего в центре Ламу Тэнс Таджи, словно стремясь защитить его от надвигающейся опасности.
Вот он подает сигнал, и скачки начинаются. На протяжении трех километров они не дают спуску своим скакунам. Налетают друг на друга, что приводит к массовым падениям. Первые ряды несутся седло к седлу, их неистово подбадривает бушующая публика, толпящаяся вдоль всей дистанции. Сияющего победителя поздравляет сам Лама лично. В качестве приза ему вручают сверкающий хромовыми деталями мотоцикл – предмет вожделения многих, почти «Харлей-Дэвидсон» китайского производства, в последнее время заменяющий кочевникам коня.
Пока продолжается праздник, монахи из монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг трудятся над мандалой из песка. Она готова еще до его окончания – яркая и прекрасная. Свое предназначение – приглашение божества Ямантаки и успех праздника – она выполнила на славу, ведь в этом году никто не погиб.
Лама Тэнс Таджи уверен, что Кхам находится на пороге ренессанса буддийской культуры. Хоть и под надзором китайцев, но уже восстановлено около 60 процентов монастырей Восточного Тибета. Настоятель размышляет трезво: «Политическая независимость Кхама или всего Тибета маловероятна». Свое предназначение монах видит не в политике, а в религии: «Пока я жив, я буду служить делу приобщения молодого поколения к учению Будды. Монастыри Кхама пробуждаются к новой жизни», – не скрывает своей радости монах.
Однако кульминацией праздника являются сами финальные скачки, проводимые во славу борцов Кхама и в честь монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг. Более сотни наездников собираются с самого утра у стен монастыря. Красные шерстяные нити вплетены в длинные волосы мужчин. Некоторые всадники ведут себя провокационно по отношению к китайским властям: несмотря на строгий запрет, демонстрируют фотографию XIV Далай-ламы, гарцуя на своих неспокойных лошадях в непосредственной близости от блюстителей порядка. Сам Далай-лама Тэнзин Гьяцо скачет в самом центре, в окружении всадников, которые как бы призваны защитить его в случае нападений, и со стороны они похожи на пчелиный рой с пчелой-маткой.
Скачки начинаются только по его сигналу. Кони должны проскакать три километра с максимальной отдачей. Не обходится и без групповых падений. Публика, стоящая вдоль всей трассы забега, активно болеет за тех, кто вырвался вперед и скачет седлом к седлу. Ликующего победителя поздравляет сам Далай-лама, приз победителю - сверкающий мотоцикл «харлей-дэвидсон» (китайского производства), заменяющий современному кочевнику лошадь.
Яркая и красивая мандала из песка, сделанная монахами монастыря Ганден во время праздника, выполнила свое предназначение - на скачках никто не пострадал. Приглашенное мандалой божество Ямантанка помогло успешно провести фестиваль наездников.
Лама Тэнзин Гьяцо уверен, что Кхам ожидает возрождение буддисткой культуры. Несмотря на строгий контроль со стороны китайцев, уже было восстановлено около 60 процентов монастырей Восточного Тибета. Аббат рассуждает здраво: «Политическая независимость Кхама или всего Тибета маловероятна». Свое предназначение он видит в большей степени в религии, чем в политике. «Мое призвание - передавать учение Будды молодежи, пока я жив. Монастыри Кхама возрождаются», - радуется он.
И все же кульминация праздника – сами скачки, проводящиеся в честь монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг и к вящей славе воинов племени Хампа. С утра у стен монастыря собирается добрая сотня всадников. Их длинные волосы с вплетенными красными нитями шерсти закручены вокруг головы. Назло китайским властям иные явно напоказ разъезжают с портретами Далай-ламы XIV, едва не наскакивая на своих горячих скакунах на блюстителей порядка. Вокруг ламы Тенсе Тацзи – сам он верхом в центре, – образуя круг, скачут наездники. Вьются как пчелинная свита вокруг матки, словно оберегая от возможного нападения.
Лама подает сигнал, и скачки начинаются. Все три километра выжимают наездники из своих лошадей все, на что они способны. Порой случаются завалы. Зрители, обступившие дистанцию живым коридором, азартно подбадривают вырвавшихся вперед, летящих ноздря в ноздрю всадников. Сам лама поздравляет сияющего от счастья победителя. Ему вручают заветный приз – сверкающий хромированными деталями мотоцикл, что-то вроде «Харли-Дэвидсона» китайского производства, из тех, что сегодня приходят на смену лошадям кочевников.
Пока праздник идет своим чередом, монахи монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг заканчивают создавать мандалу из песка – теперь она стала цветной и дивно красивой. Задачу – воплотить в изображении божество по имени Ямантанка и заручиться его помощью для успеха скачек – мандала выполнила: в этом году нет ни одного погибшего.
Лама Тенсе Тацзи убежден в том, что Хам – на пороге ренессанса буддистской культуры. В Восточном Тибете заново отстроено – пускай и под бдительным оком китайских властей – около 60 процентов монастырей. Настоятель, впрочем, не обольщается: «Политическая независимость как Хама, так и всего Тибета кажется мне маловероятной». Свою миссию монах видит прежде всего в религиозной, а не политической деятельности: «Пока живу, я призван передавать учение Будды юношеству». «„Монастыри Хама“», – с радостью говорит он, – возрождаются к новой жизни».
Главным же событием праздника являются большие скачки, служащие символом доблести кхамских воинов и данью уважения монастырю Ганден Тубхен Хокхорлинг. С утра под стенами Абтая собирается больше сотни наездников. Длинные волосы, обвязанные красной шерстью, уложены вокруг головы. Некоторые из участников провоцируют китайские власти, демонстрируя у себя запрещенные портреты Далай-ламы ХIV и проезжаясь на своих возбужденных лошадях перед самым носом у стражей порядка. Ламу Тензе Таджи, едущего верхом среди них, они окружают, словно пчелиный рой свою матку, как бы ограждая его от всех проявлений враждебности.
По сигналу ламы начинается заезд. Три долгих километра скачут их лошади на пределе своих сил. Случаются массовые столкновения. Тех, кому удается седло к седлу вырваться в первые ряды, бурно приветствуют болельщики, обступившие гоночную трассу на всем ее протяжении. Сияющий победитель получает поздравления от самого ламы и в качестве приза – вожделенный сверкающий хромом мотоцикл – китайскую версию Харлей Дэвидсона, - который с недавних пор заменяет кочевникам лошадь.
Во время праздника монахи Гандена построили красивую разноцветную мандалу из песка. Свое предназначение – призвать божество Ямантанку, чтобы обеспечить успех скачкам, она выполнила, потому что погибших в этом году нет.
Лама Тензе Таджи преисполнен уверенности, что буддистская культура в Кхаме будет возрождаться. На сегодняшний день в Восточном Тибете уже восстановлено 60 процентов монастырей, и это несмотря на недремлющее око Китая. Настоятель трезво оценивает ситуацию: «Политическую независимость Кхама или Тибета в целом я считаю маловероятной». Главные заботы монаха лежат не столько в области политики, сколько религии: «Мое предназначение - передавать учение Будды молодым, пока я жив». «Монастыри Кхама», - радуется он, - «возрождаются к новой жизни».
Однако апогеем являются собственно финальные скачки, на которых скачут к тайной славе воинов кхампа и в честь монастыря Ганден Тубхен Чокхорлинг. Утром более ста всадников собираются перед стенами монастыря. Длинные волосы обвиты вокруг головы с вплетением красной шерсти. Некоторые из них провоцируют китайские власти, открыто неся на себе, вопреки запрету, портреты далай-ламы XIV и гарцуя на горячих лошадях вблизи от блюстителей порядка. Они окружают ламу Тензе Таджи, который едет верхом посредине, как пчелиный рой матку, так, как если бы его нужно было защищать от нападения.
Скачки начинаются только по сигналу. На расстоянии 3 км всадники требуют от своих лошадей наивысших результатов. Доходит до массовых падений. Пробившихся седло к седлу в передний ряд неистово подбадривает публика, окаймляющая всю дистанцию скачек. Сияющего победителя лично поздравляет лама и вручает ему в качестве приза один из вожделенных сверкающих хромом мотоциклов, что-то вроде «Харлей-Дэвидсона» китайского исполнения, которые в последнее время заменяют кочевникам лошадь.
Во время праздника монахи монастыря Ганден Тубхен Чокхорлинг заканчивают изготовление мандалы из песка. Она получилась пёстрой и очень красивой. Её предназначение – пригласить божества Ямантанка и привести праздник всадников к успеху – осуществилось, так как в этот раз никто не погиб.
Лама Тензе Таджи уверен, что Кхам ожидает возрождение буддийской культуры. На сегодня примерно 60 % монастырей восточного Тибета восстановлены, хотя и под строгим присмотром китайцев. Настоятель имеет трезвый ум: "Я считаю политическую независимость Кхама или даже всего Тибета невозможной. "Монах чувствует себя обязанным заниматься больше религий, чем политикой: "Я призван передавать учение Будды молодежи, до тех пор, пока я живу. "Монастыри Кхама, – радуется он – пробуждаются к новой жизни".
Но кульминацией является главная скачка, проводимая к тайной славе воинов хампа и в честь монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг. Утром перед стенами аббатства собирается более сотни всадников. Длинные волосы заплетены с красной шерстью вокруг головы. Кое-кто из них провоцирует китайские власти, нося, вопреки запрету, хорошо видимые портреты Далай-ламы XVI и гарцуя на своих волнующихся конях вплотную к блюстителям порядка. Ламу Тенсе Тайи, который скачет среди них, они окружают, как пчелиный рой свою матку, как будто стремясь защитить его от врагов.
Лишь по его сигналу начинается скачка. На протяжении трех километров они выжимают все из своих коней. Случаются массовые завалы. Тех, кто седло к седлу пробился в передний ряд, неистово подгоняет публика, окружающая всю трассу. Сияющего победителя поздравляет самолично лама, как приз он получает один из вожделенных сверкающих хромом мотоциклов, своего рода китайских "Харлей-Дэвидсонов", которые в последнее время заменяют кочевникам лошадь.
За время праздника монахи монастыря Ганден Тубчен Чокхорлинг завершили мандалу из песка. Она стала красочной и чудесной. Ее предназначение – пригласить божество Ямантанка и обеспечить успех конного праздника – исполнилось, ибо в этом году не было покойников.
Лама Тенсе Тайи уверен, что Хам ожидает ренессанс буддистской культуры. К настоящему времени, хоть и под строгим присмотром китайцев, восстановлено примерно 60 процентов монастырей Восточного Тибета. У аббата ясный ум: "Политическую независимость Хама или Тибета в целом я считаю невероятной". Монах считает себя гораздо более обязанным в религии, чем в политике: " Я призван, пока живу, передавать молодежи учение Будды. Монастыри Хама, - радуется он, - пробуждаются к новой жизни".
